- Это, доченька, птичек убивают.
- А зачем?
- А чтобы не болели...
Словари придется выбросить…
В далеком 1988 году я был чуть ли не прилюдно растерзан профессиональными коммунистами, когда, начитавшись классиков марксизма-ленинизма, заявил, что государственный строй СССР никакого отношения к социализму не имеет, так не соответствует главному его принципу: “От каждого по способностям - каждому по труду”
Почти 30 лет прошло, а эрозия терминов и понятий уже напоминает пандемию:
Капитализм приказал долго жить вместе с бейлаутами, в ходе которой транскорпами были национализированы собственные убытки и приватизированы общественные доходы. Капитализма (тот, который "священный принцип частной собственности") уже не существуют, но все равно “за” или “против” него ожесточенно борются умные вроде люди.
Уважение к национальному суверенитету закончилось вместе с бомбардировками и интервенциями в Югославии и Ираке. Национальный суверенитет и транспорпы несовместимы, как снег и земляника. Но трупом суверенитета размахивают, как дубинкой, пытаясь побольнее огреть соседа.
Заключительный акт Хельсинки о нерушимости границ территориальной целостности превратился в бумагу вместе с отторжением Косово от Сербии. Нерушимость границ сохранилась только в музеях и художественной литературе, но за эту нерушимость энтузиасты готовы порушить все, до чего дотянутся.
Декларация прав человека финишировала в тюрьмах Абу-Грейб и Гуантанамо. Точнее, декларация то осталась, а вот с правами получилось, как в старом анекдоте где прав тот, у кого больше прав, а еще точнее - тот, кто выше ростом…
Честность и порядочность в международных отношениях накрылись медным тазиком в момент демонстрации развесистой клюквы в виде пробирок с иракским ОМП в Совете Безопасности ООН. Даже сами слова стали какими то неприличными. Прилично теперь требовать честности и порядочности от других. А на вопрос: “А сам?” прилично отвечать: Да что я, лох педальный, что ли?”
Независимость и беспристрастность СМИ отправилось в канализацию с монополизацией прав собственности на медийные ресурсы. Умилительные пляски вокруг неправильных редакторов и нерадивых репортеров смотрится особо забавно на фоне абсолютной недосягаемости бенифициаров процесса.
Синергетический эффект эрозии понятий и морали не мог не привести и привел к тому, что сегодня нигде не происходит столько подлостей, как в борьбе за справедливость, где прав тот, кто выше ростом, где миротворец тот, чья армия сильнее.
Вольтерианское “Ваше мнение мне глубоко чуждо, но я жизнь отдам, чтобы Вы его смогли высказать” для современных либералов - непереводимая игра слов. Наоборот - заткнуть рот оппоненту половчее считается признаком наивысшей демократичности. А беспардонное вмешательство государства в жизнь граждан - признаком либерализма.
В терминах и понятиях - зазеркалье. Моральность поступка зависит от личности оценщика-морализатора. За политкорректностью наблюдают политкорректоры. Правил не существует. Точнее существует только одно правило - прав тот, у кого больше прав. И как результат - полная дезориентация социально активного населения.
Что такое хорошо и что такое плохо
Как определить это, когда определения не определены, понятия непонятны, и произнося слово, три человека вкладывают в него абсолютно разный, иногда противоположный смысл?
Я это делаю очень просто:
- Отбрасываю лозунги, оставляю дела
- Если дела свидетельствуют о том, что изучаемый субъект пытается сберечь жизнь во всех её формах и проявлениях и хоть что-то строит - это человек
- Если пытается убивать и разрушать - это бес.
Методика работает безошибочно и пока не подводила - пользуйтесь…
Journal information